Постановкой легенды классического балета Владимира Васильева «И воссияет вечный свет…» ознаменовалось открытие сезона в Татарском академическом государственном театре оперы и балета им. М. Джалиля. Спектакль на музыку Вольфганга Амадея Моцарта «Реквием», мировая премьера которого состоялась двумя годами ранее на казанской сцене, в контексте тревожных событий этой осени выглядит особенно актуально.
Как утверждает маэстро, «Реквием» не воплощался ранее на сцене – за 230-летнюю историю произведение звучало, как правило, только в концертном варианте. Народный артист СССР Владимир Васильев доказал, что исполнение великой музыки, обладающей энергетикой необычайной силы, может дополнять не только традиционный хор и солисты оперы, но и артисты балета. В представлении синтетического жанра участвуют все творческие силы театра – оркестр, опера, балет, а также приглашенные артисты. Легендарный танцовщик выступает и как режиссер, хореограф, и как лирический герой. Он размышляет о жизни, разговаривает со зрителем, читает свои стихи, наполненные глубоким философским смыслом.
Начинается спектакль не музыкой Моцарта, а джазовой импровизацией в исполнении московского трио Евгения Борца (фортепиано), Сергея Хутаса (контрабас), Давида Ткебучава (ударные). Главный герой вспоминает прошлое, и юность, легкая, беззаботная, наполненная любовью, свободой 60-х и классическим танцем, предстает перед зрителем во всем своем очаровании.
Но вот джазовые мотивы исчезают, их сменяют звуки «Реквиема». Пространство сцены превращается в храм, его заполняет хор, и древний латинский язык звучит в нем как молитва и пророчество. Повествование о вечном ведут четыре солиста: сопрано (заслуженная артистка Татарстана Гульнора Гатина), меццо-сопрано (Екатерина Сергеева из Мариинского театра), тенор (Илья Селиванов из Большого театра), бас (Евгений Ставинский из московской «Новой оперы»), а также оркестр под управлением Рената Салаватова. На переднем плане артисты балета в классических дуэтах рассказывают о любви, жизни и смерти хореографическими образами.
В эпилоге настроение меняется: заупокойная месса превращается в гимн жизни – музыканты и вокалисты исполняют жизнеутверждающую часть из мотета Моцарта Exsultate, jubilate – Alleluja.
Спектакль «И воссияет вечный свет…» именно об этом – о торжестве жизни и преодолении смерти. Под магические звуки бессметного произведения Владимир Васильев проникновенно читает:
Я не знаю, осталось ли много мне жить,
И не знаю, как жизнь дальше сложится.
Не дай Бог мне задуматься: быть иль не быть?
Надо жить! Остальное приложится!
Владимир Васильев, народный артист СССР, перед спектаклем ответил на наши вопросы.
– Владимир Викторович, как прошло лето, с каким настроением открываете сезон в казанском театре?
– Перед приездом в Казань был прекрасный месяц в Рыжевке. Это деревня в Костромской области, где в свое время мы с Катей (Екатериной Максимовой – жена, балерина, народная артистка СССР, ее не стало в 2009 г. – Ред.) выстроили маленький домик на реке Мера, впадающей в Волгу. Рядом только дом Егора Бероева, и больше никого на семь километров вокруг –лишь река, леса, поля. И главное – нет людей. Такое счастье! Для меня это очень важно, потому что в городе все время люди, люди, люди. И вдруг – никого…
– Восполнили силы?
– Да, конечно.
– Прошло два года. И мы второй раз увидим спектакль на нашей сцене…
– Правда. Над ним тяготеет… У того, кто сталкивается с этим произведением, обязательно что-то случается. Я после премьеры заболел, но сейчас все нормально.
– Вы успешно сотрудничаете с нашим театром… – «Реквием» можно поставить только в большом театре, где есть оркестр, хор, балет, причем на высоком уровне. Это спектакль, в котором все главное, нет второстепенного. Здесь должны присутствовать компоненты музыкального большого коллектива: замечательный оркестр, кордебалет, хор, солисты обоих жанров. И важно, чтобы все исполнялось на едином дыхании, когда одно без другого существовать не может. Все это оказалось возможно воплотить в вашем театре. Еще до начала работы здесь я говорил с разными театрами, но задача трудная. Мне хотелось, чтобы они не читали по нотам произведение, а жили им, каждая нотка должна быть прочувствована.
Тогда мне Рауфаль Сабирович (Рауфаль Мухаметзянов, директор ТАГТОиБ. – Ред.) сказал: «У нас сделай». Я очень рад, что прошло два года и мы его повторяем. Любой из шедевров классики актуален и современен всегда. Сейчас страшное время. Погибших много. Это реквием по всем погибшим.
– Стихи, которые Вы читаете на сцене, были написаны специально для спектакля?
– Нет, раньше, но я, конечно, вставил то, что меня волновало. В этом смысле спектакль обо мне. Но и не только обо мне, а вообще о любом художнике. У меня стихи рождались тогда, когда мне было… нехорошо, и они как защитная реакция, возникали, приходили откуда-то. А когда хорошо, жизнь прекрасна и удивительна, в ней не будет желания сделать мир лучше, чище. Но если человек так живет, он творчески не очень силен. Когда больно, тогда что-то рождается. Вот Шафи Вазех хорошо написал (Мирза Шафи Вазех – азербайджанский поэт, просветитель и педагог конца XVIII – начала XIX века. – Ред.):
– О соловей, что ж песня отзвучала,
Что ж не поешь теперь ты, как бывало?
Ответил соловей: «Я песню пел,
Пока мне горе грудь переполняло,
Но расцвели цветы, и я обрел
Все то, чего мне раньше не хватало.
В саду шуршат листы, цветут цветы,
Ушла печаль, и песнь моя пропала!»
Вот это очень точно сказано.
Марина ГОРШКОВА
фото Виталий Янчишин
