Мы беседуем с Героем России, одним из бойцов легендарного российского экипажа танка «Алеша» Расимом БАКСИКОВЫМ о войне и мире, семье и вере, гражданском долге и смысле жизни.
– Расим Рашидович, семейное воспитание в какой-то степени определяет будущее человека. Как это было в Вашем случае?
– Родился я на юге Казахстана в Чимкентской области, город Кентау. В 1993 году мы переехали в Билярск Татарстана, где я вы- рос и окончил школу. Воспитывала нас с сестрой мама, пророчившая мне профессию врача. Надо сказать, что я последовал ее совету и даже начал готовиться к медицинской деятельности, но однажды понял: не мое. Мне всегда нравилась военная техника, огнестрельное и холодное оружие. Разумеется, теоретически – я много читал об этом в журналах, книгах, специализированных энциклопедиях. Немало знал о танках современных армий: «Лео парде», «Абрамсе», «Леклерке», «Челленджере», «Меркаве», Т-90, Т-80, Т-95, «Черном орле», их тактико-технических данных.
И когда школьный военрук сказал, что есть возможность поступить в Казанское танковое училище, у меня загорелись глаза, и в 2006 году вместе с одноклассником я стал курсантом училища, несмотря на большую конкуренцию – пять человек на место.
– Мечта Вашей мамы не сбылась…
– Она ни слова не сказала против, наоборот, одобрила такой выбор. Наверное, подспудно мое решение было следствием и ее воспитания. Несмотря на то что я почти ничего не знаю про своих дедов, военная тематика в нашей семье всегда присутствовала в виде хороших советских фильмов. Мои любимые: «Они сражались за Родину», «В бой идут одни «старики», «А зори здесь тихие…». «Зори…» сняты по повести Бориса Васильева, которую я прочитал позже, и хочу сказать, что понять и сильнее прочувствовать все, что там происходило, можно только прочитав книгу.
– Вы хорошо представляли себе, какой он, настоящий танкист?
– Всегда было понимание, куда я иду и чем буду заниматься. Некоторых из моих однокурсников уже нет в живых, но все мы свое решение служить в армии и участвовать в СВО принимали осознанно, зная, что это означает и какие могут быть последствия.
– Как война выстраивает отношения между людьми?
– Сближает, можно даже сказать, роднит. Перед первым боем приходилось слышать разные разговоры о спецоперации. Нельзя привести человека на фронт уже готовым бойцом, но все острые углы, непонимание проходят в боевых условиях. Люди очень быстро усваивают простую истину: выполнение боевого задания – это жизни твоих товарищей на передовой и твой вклад в общее дело. Очень помогают солдату письма ребятишек, которые привозят волонтеры. После прочтения детских строк не остается никаких сомнений и возникает острое и ясное пони- мание того, зачем мы здесь, за что воюем. Я всегда был убежден в правоте России, поэтому в 2022 году сразу после начала СВО, недолго думая, вернулся в армию с гражданской работы и уже в сентябре 2022-го был на фронте.
– Страшно в бою?
– Выплеск адреналина есть всегда. Но ты мужчина и воин, ты должен это одолеть, и тогда побежденный страх мобилизует, по- могает делать в бою то, что зачастую на грани или даже за гранью человеческих возможностей. Главное – втянуться в бой. Но если не смог преодолеть свой страх, то все, конец.
– О знаменитом бое танка «Алеша» много рассказывали и показывали в СМИ, но все же можно несколько слов…
– Это произошло во время известного контрнаступления ВСУ на Времевском выступе возле села Новодаровка Запорожской области. Мы выдвинулись поддержать нашу пехоту. Я к тому времени был командиром танковой роты, но в танке «Алеша» выполнял роль механика-водителя. Пришлось идти на одном танке, так как все остальные машины находились в ремонте. Встреча с двумя танками и шестью бронированными украинскими машинами была неожиданной. В реальном бою зачастую нет связи и информации от разведки, так как все глушится РЭБ, работающей с обеих сторон. Мы смогли быстро оценить ситуацию и принять правильное решение, и, конечно, большой вклад внесли артиллеристы. Вот, собственно, и все, а затем видео боя облетело полмира, думаю, рассказывать в деталях нет смысла. Экипаж танка в полном составе получил золотые медали Героев России, а оператор дрона, снимавший бой, – орден Мужества.
– О чем бойцы разговаривают в минуты отдыха?
– О доме, об обычаях и культуре друг друга. На передовой можно встретить человека любой национальности и любой религии. В моем подразделении служил якут – внук якутского шамана, так он перед боем выполнял обряд кормления огня, а мы за ритуалом наблюдали.
– Вы верите в Бога?
– Я мусульманин и всегда перед боем обращался к Всевышнему. Был у нас боец-цыган. Утверждал, что он неверующий, только, я думаю, это не так, на фронте убежденных атеистов нет, как нет и религиозного непонимания. В бою и во фронтовом быте научаешься уважать убеждения товарищей.
– Как Вы оцениваете работу волонтеров, гражданских групп, собирающих помощь фронту?
– Их вклад невозможно переоценить. Конечно, есть снабжение от Министерства обороны, но волонтеры мобильны, они за счет контакта с воюющими подразделениями точно знают, что нужно и сколько. Одежда, радиостанции, бронежилеты, средства гигиены. А откуда на фронте появляются дробовики – самое лучшее на сегодня средство борьбы с дронами, ведь их нет на вооружении армии? Где мы берем маскировочные сети, соответствующие по цвету окружающей обстановке, а штурмовики – мотоциклы и квадроциклы? Все эти важные вещи, помогающие сохранить жизни и выполнить боевое задание, привозят волонтеры с гражданки.
– Как началась Ваша новая, гражданская жизнь?
– После того боя танка «Алеша» меня направили преподавателем в Казанское танковое училище, но сначала было необходимо пройти самому обучение в военной академии. Однако сложилось по-иному. После выборов в Госсовет Татарстана я стал депутатом Госсовета и заместителем председателя комитета по законности и правопорядку. Все же от военного дела решил окончательно не отходить и, хотя меня, естественно, отчислили из ординатуры во- енной академии, продолжаю писать кандидатскую диссертацию. Сейчас необходимо учиться воевать по-новому. Моя выпускная работа в Казанском танковом училище была по теме «Блокирование населенного пункта в составе мотострелковой роты». Мы учились на опыте Великой Отечественной, Афганской войн, чеченской кампании. СВО – совершенно другое. Полученный опыт меняет уставы, тактику ведения боя, очень многое надо осмыслить, изменить. Сегодня армия России уже далеко не та, что была в 2022 году. Модернизировано огромное количество танков, повышена их защищенность, электроника, системы наблюдения. В спец операции хорошо показало себя ракетное вооружение, меня впечатлила демонстрация «Орешника». Но надо учиться, например, использованию дро- нов и противодействию им. Я надеюсь на создание военного центра обучения операторов беспилотных систем.
– А чему надо учиться в мирной жизни?
– Война закончится. С фронта вернется огромное количество бойцов. Они уже возвращаются. И у многих раны не только телесные, но и душевные. Нужно грамотно организовать их реабилитацию, социализацию. Им необходимо вновь ощутить себя нужными членами гражданского общества. Для каждого должна быть готова медико-социальная, психологическая помощь, работа, обучение гражданской профессии. И этим я занимаюсь в Госсовете.
– Наверное, есть мысли и о патриотическом воспитании молодежи?
– Не должно быть такого, чтобы родители отговаривали своих сыновей от поступления в военные училища. Надо сделать все, чтобы не было релокантов, которым стыдно за то, что они родились и жили в России, а нам стыдно за то, что в стране есть такие люди…
Война все расставляет по местам и показывает суть каждого.
– Безусловно. За эти годы государство очень хорошо почистилось от лишних людей. Общество консолидировалось, и процесс продолжается. Отлаживается функционирование спецслужб, но надо действовать еще жестче и эффективнее. Мы все учимся работать по-новому и по-новому понимать свою роль и обязанности перед обществом и государством.
– Вы Герой России. Что это значит для Вас?
– Новое понимание чувства долга и ответственности. Когда страна тебя так отметила, ты больше себе не принадлежишь. Это не право на льготы, это обязанность отвечать за многое и делать все как можно лучше.
Наталья ЭЛЛЕР