Пятого июня защитники природы в юбилейный, 15-й раз отметили День эколога, установленный указом Президента России Владимира Путина от 21 июля 2007 года. О том, как среда обитания в Татарстане страдает от антропогенного воздействия, о больших и маленьких победах наших экологов рассказала Нафиса МИНГАЗОВА, доктор биологических наук, заведующая кафедрой природообустройства и водопользования, профессор Казанского федерального университета.
– Нафиса Мансуровна, давайте начнем с глобального антропогенного воздействия на Волгу в результате создания Куйбышевского водохранилища. Как утверждают очевидцы, река стала шире как минимум в три раза.
– Наверное, она разлилась даже больше. Куйбышевское водохранилище было образовано в 1955–1957 годах со строительством плотины в районе города Жигулевска, поэтому неслучайно его называли Жигулевским морем. Длина его составляет 510 километров. А вот глубина разная. Залитая пойма достаточно мелководная, и эта территория составляет около 60% акватории. Там до дна от 1 до 6 метров. Местами встречаются участки глубиной до 10, а по руслу – и до 20 метров. В приплотинном участке глубина максимальная – порядка 40 метров. Ширина тоже довольно сильно отличается. Местами рукотворный водоем сужается до пары, а то и до одного километра, а в районе Камского Устья, в месте слияния Волги и Камы, Волга имеет ширину 40 км. Я очень хорошо помню ощущение, когда стоишь посередине Камского Устья, а берега не видно.
В результате наполнения Куйбышевского водохранилища затоплены обширные пойменные луга на левом, более низком берегу Волги. Они долго перерабатывались, трансформировались в экосистеме, поэтому экосистема там имеет несколько этапов развития, которые связаны как раз с процессами переработки затопленных органических веществ, пойменных территорий, водно-болотных угодий. Пойма с ее луговыми, биопродуктивными территориями исчезла, и это однозначно было со знаком минус.
Также произошла трансформация рыбного сообщества. Исчезла возможность для перемещения проходных и полупроходных рыб, что тоже со знаком минус, поскольку пропал ряд видов рыб, в том числе такие наиболее ценные, как осетровые, в частности белуга. Минусов от создания Куйбышевского водохранилища было так много, что во всем мире выходили статьи о проблемах не только экологических, но и социальных. Потому что там затопили много поселков, и известны случаи, когда люди отказывались оттуда переезжать.
Недавно перебирала свой архив и нашла большую статью начала 2000-х годов, которая называлась «Водохранилище или водогноилище?». Не случайно академик Григорий Воропаев говорил, что водохранилища на реках как тромбы, которые их закупоривают. Соответственно, в них идет накопление загрязняющих веществ, что, в частности, приводит к цветению воды, и донные отложения практически повсеместно загрязнены.
Безусловно, в создании водохранилищ есть свои плюсы, и их немало. Это гидроэнергетика, водозаборы, судоходство.
– Мосты не такие глобальные творения человеческих рук, но и они оказывают существенное влияние на экологию. Напомню, что мост через Волгу в Займище сдан в эксплуатацию в 1989 году, мостовой переход через Каму в Сорочьих Горах – в 2002-м, а первая очередь моста «Миллениум» в Казани – в 2005 году.
– Все мосты у нас построены по типовому решению. Оно более дешевое, более экономичное, чем строить от берега до берега. Сначала намывается огромная дамба, а потом в узком месте строится сам мост. В районах, которые перехвачены дамбой, образуются застойные зоны. Конечно, дороже, но правильнее строить мост от берега до берега. Я на многих реках мира видела эти правильные мосты, в частности на Рейне и на Днепре.
– А компромиссный вариант? Кажется, Вы говорили, что можно было «проткнуть» эту дамбу трубой большого диаметра.
– Еще в 1990 году обсуждался вопрос о том, что улучшить гидрологический режим замечательной островной территории Займища можно, сделав в дамбе тоннель или проложив трубы большого диаметра, чтобы был проход для воды. Уже 33 года существует данная проблема, помним, говорим, что надо осуществить проект. То же самое с «Миллениумом» и мостом через Каму в Сорочьих Горах. Если это сделать, ситуация улучшится.
– Помимо возведения мостов с огромными дамбами наши реки страдают от гидронамывов под какое-то конкретное строительство.
– В отношении гидронамывов нужно всегда помнить о цели, с которой он делается. В 2011 году вышел федеральный закон об искусственных земельных участках (ИЗУ), в котором четко обозначено, что любое создание ИЗУ на водных объектах может быть только при наличии государственной экологической экспертизы. Но в нем совершенно забыты цели, ради которых может делаться гидронамыв. Раньше в Водном кодексе РФ само понятие гидронамыва, по сути, возникало в одном-единственном случае, когда нужно было сделать гидротехническое сооружение. Скажем, гидроэлектростанцию или мост. И никто не предполагал в тот период, что может быть гидронамыв с целью уничтожения водного объекта и создания ИЗУ под совершенно иную застройку. Эта мысль была настолько кощунственной, что Водный кодекс РФ даже не рассматривал такую возможность.
Поветрие гидронамывов коснулось Казани еще в 2000–2001 годах, когда возник проект создания нового Кировского района в духе Нью-Васюки. Предлагалось намыть 15 квадратных километров за счет Волги под строительство элитного жилья. Более того, тогда в НКЦ «Казань» открылась выставка, где были представлены несколько сотен работ архитекторов, планировавших построить на этой намытой территории что-нибудь особенное. Придя туда вместе с председателем Татарстанского отделения Всероссийского общества охраны природы Татьяной Лядовой, мы были в шоке: лучшие архитекторы города прикидывают, какие сооружения можно возвести на этих территориях, совершенно не задумываясь, что это пресная вода, величайшая ценность и уничтожать ее под гидронамывы – преступление. В тот период мне очень понравилось выступление ныне покойного Александра Таркаева, который, по-моему, возглавлял тогда местное отделение партии СПС (Союз правых сил). Он как малым детям объяснял собравшимся на гигантское совещание, почему не следует этого делать. И не по экологической, а по социальной причине. Что нельзя перед коренными жителями Кировского района громоздить ВИП-дома, не нужно делить горожан на жителей гетто и жителей элитных домов. Таким образом эта идея умерла, но только на время.
В 2007 году решили воплотить проект «Казань-Сити», намыв под него на Казанке полуостров напротив Казанского кремля. Проект по мотивам Дубая, где застроили намытые морские острова, был привезен из США, и только через некоторое время стало понятно, что масштаб там не выдержан раз в десять, а значит, на этом полуострове он просто не поместится. В итоге все, что удалось там воплотить, это Центр семьи «Казан». Проект, критикуемый многими архитекторами. Я помню, как покойная Фарида Забирова, руководитель Татарстанского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, когда речь заходила о «Чаше», всегда говорила: «Это же китч!»
Потом у нас был гидронамыв в районе «Ривьеры». А в 2009-м начался гидронамыв под строительство объектов Универсиады. И замечательную пойму реки Казанки угробили вместе с крупнейшей европейской популяцией редчайшего реликтового, очень маленького папоротника – Ужовника обыкновенного. Тогда был нанесен гигантский экологический ущерб территории, потом даже разработали программу компенсационных мероприятий в сопровождение Универсиады с получением федеральных денег. Кстати, на основе наших расчетов, то есть хотя бы частичная компенсация была сделана.
В 2013–2014 годах гидронамывы переместились в район Волги. Очень сильно пострадало Займище. Как мне кажется, для компенсации этой беды 2016 год в Татарстане был объявлен Годом водоохранных зон Волги и Камы. Казалось бы, надо наконец-то поставить крест на гидронамывах, но они все же периодически где-то всплывают. Кремлевская набережная построена на гидронамыве с засыпкой части русла Казанки. Река, конечно, невероятно пострадала от гидронамывов. Поэтому на ней теперь так много островов.
Возвращаясь к закону об ИЗУ, хочу сказать, что, на мой взгляд, не следует копировать чужие ошибки и тем более относиться к пресной воде как к морской. Я училась в Голландии и видела работы, которые делаются при поднятии страны, постепенно уходящей под воду. Я обучалась там в Международном центре восстановления водных объектов в Институте водного хозяйства в городе Лелистад. Навсегда запомнила приемы и методы экологической реабилитации и реставрации, рекомендованные европейскими учеными. Более того, к ним мы «присоединили» свои собственные российские методы, и этот сплав был очень интересной деятельностью. Взаимопроникновение наших методов друг в друга продолжается до сих пор.
Голландия, территорию которой омывает Северное море, ежегодно уходит под воду и ежегодно пытается восстановить хотя бы часть своих земель. За счет чего? Они делают сначала бетонные дамбы, опускают их в воду, выбирают оттуда промысловые объекты. Делают там и каменные мешки, кладут мешки с зернистым грунтом, бетонные дамбы. А потом, когда осваивают территорию, когда доходит очередь до засыпки, оставляют в центре большой водоем. И эти озера у них солоноватые. Огромные озера, и на них массово обитают лебеди. Там тысячи, десятки тысяч лебедей. В Голландии вообще много водоплавающих птиц, вот такая перелетная страна.
А опыт Дубая, где делали намывные острова на морских территориях, довольно печальный. Потому что исследователи отмечают там застойные явления, загнивание. Спасает только то, что это море. У нас же не море. Какие нам создавать искусственные земельные участки на водных объектах? Закон об ИЗУ требует очень серьезной корректировки. В первую очередь в нем должно быть строжайшим образом прописано, для каких целей может делаться ИЗУ. По моему мнению, как исследователя этого вопроса, гидронамыв может быть, только когда строится мост или разрушается, сползает в воду берег. Скажем, в 1990-е годы в воду сползали целые гектары заповедного, шикарного мачтового соснового леса в районе Камского Устья, где находится Саралинский участок Волжско-Камского заповедника. Почему сползали? Потому что там идет эрозия берега. Они вынуждены были сделать гидронамыв. Но коллеги из заповедника говорят, что вся эта песчаная дамба уже ушла под воду и возникнет вопрос о необходимости вторичного гидронамыва. Иначе говоря, есть ситуации оправданные и есть безобразно не оправданные. Ну разве можно было делать полуостров в районе Аракчино? Там сейчас такая загрязненная территория. У меня просто душа болит за этот участок. Сделали в чистом виде ИЗУ и построили многоэтажные дома. Теперь возникла проблема и с очистными сооружениями, и с загрязнением, застойностью, и водозабор рядом.
Вызывает опасения и строительство Иннополиса с его сбросом сточных вод, потому что водозабор делают всегда выше города по течению. А Иннополис выше Казани, и, когда он войдет в Казанскую агломерацию, водозабор окажется в черте города. Получается, что Казани надо будет брать воду еще выше, а там Зеленодольск, значит, придется брать выше Зеленодольска. Представляете, какой дорогой будет этот водозабор? То есть возникает очень много вопросов, которые беспокоят ученых, исследователей и, к счастью, умы нашего муниципального и республиканского руководства.
Последний гидронамыв был сделан на берегу Волги в районе Куземетьево под Академию гольфа. Там очень мало жителей, и поэтому они не могли слишком долго и активно возмущаться, чтобы на них обратили внимание. И я хочу подытожить сказанное. Итак, чем опасны гидронамывы. Во-первых, уничтожается часть реки, она сокращается на сотни гектаров. Во-вторых, все гидронамывы ведутся безобразно, прямым намывом песка в воду, и соответственно он разносится и заиливает территорию в два-три раза большую, чем территория самого ИЗУ. Почему Казанка сегодня заиленная? Это прямое следствие гидронамывов. Первый гидронамыв, который был сделан на Казанке в 2007 году, она полностью разметала. Он возвышался над водой на полтора метра, но в первое же половодье в 2008 году река его размыла. И тогда же, в 2008 году, его восстановили. Потом укрепили берега, и теперь там всего-навсего «Чаша». А был на этом месте прекрасный пляж, самый главный пляж Казани, кстати, очень чистый.
О последствиях. Это заиление, загрязнение взвешенными веществами и эвтрофирование водоемов, то есть увеличение их биологической продуктивности, сопровождающееся дефицитом кислорода, что приводит к «цветению» воды. Когда у нас в 2016 году в 50 местах в республике вспыхнула проблема эвтрофирования водоемов, самыми проблемными участками оказались те, где ранее были сделаны гидронамывы. Там все отрицательные процессы идут раньше, быстрее и жестче. Поэтому эти территории сразу становятся проблемными, плюс – нет самоочищения воды, потому что оно во многом идет за счет донных организмов – бентоса, который при заилении просто засыпается, уничтожается. Эти донные организмы уже не работают, не фильтруют воду.
– Самое время перейти к большим и маленьким победам экологов. Можно начать хотя бы с того, что ПСО «Казань» засыпало в районе Займища 600 гектаров Волги, но в итоге этот гигантский ИЗУ признан особо охраняемой природной территорией.
– Да, проведена большая работа для того, чтобы эту территорию, во-первых, отстоять от гидронамывов. И здесь нельзя не отметить огромную роль жителей, которые никогда не сдавались и создали ассоциацию «Народ и Волга против». Они очень четко поднимают вопрос об обещанном размыве проток, там девять мест размыва проток, и люди сами пытались размывать их вручную. Да, размывать протоки надо, чтобы улучшить гидрологический режим этой прекрасной территории, которая включена в государственный заказник «Волжские просторы». Правда, на нее все время покушаются с тем, чтобы создать там мощную активную рекреационную зону, а жители говорят о тихой, спокойной рекреационной зоне, где будет пассивный отдых. Не строительство гостиниц, огромных автостоянок и т.д., а удобный, без всяких изысков пляж.
Победой является экореабилитация водных объектов, которая была достигнута во многом благодаря работе нашего коллектива. Если кафедре природообустройства и водопользования КФУ 10 лет, то нашему коллективу водных экологов-реставраторов и экореабилитаторов, сформированному в 1984 году, – уже почти 40. Защищены озера Марьино, Харовое, где сделаны работы по благоустройству, Чишмяле восстановлен как водный объект, Лебяжье, наконец, Кабан. А сейчас особо охраняемыми природными территориями становятся Чайковые озера.
– То есть можем сказать, что не все так плохо?
– Действительно, не все так плохо. За последние годы в Казани воспиталась целая плеяда архитекторов-проектировщиков, с пониманием относящихся к нормализации, к созданию благоприятной комфортной городской среды. Недавно прошло первое совещание по Казанской агломерации, где очень много говорилось о необходимости создания эколого-природного каркаса, о необходимости учета экологических проблем. В частности, если Казанская агломерация будет расширяться в сторону примыкающих районов, надо будет учитывать их экологические проблемы. Если двигаться в сторону Зеленодольска, то там на пути федеральный заповедник, который никак нельзя трогать. Если направиться в сторону Лаишево, то застройка этих территорий приведет к сокращению поверхностного стока и уничтожению знаменитых карстовых Лаишевских озер. Поэтому надо сто раз продумать, как двигаться, что делать, каким образом. В частности, строить дороги там нужно обязательно с эстакадами и ни одно озеро не должно застраиваться по периметру.
Мне нравится наличие понимания у команды современных архитекторов, команды проектных организаций, что все надо делать грамотно. Я больше 10 лет преподаю на кафедре градостроительства и планировки сельских населенных мест КГАСУ дисциплину «Градостроительная экология и основы экологического проектирования». И мне нравится сейчас встречать выпускников, которые знают, как задачи можно и нужно решать. Приятно, ведь мой личный вклад тоже имеется. Бывшие студенты счастливы, что я их узнаю, а я счастлива, что они меня узнают. Это дорогого стоит. Многие из них работают в различных министерствах, и здорово слышать лестные отзывы о наших выпускниках.
В заключение мне хотелось бы сказать несколько слов о проблеме городских лесов. Зеленые зоны в нашем городе надо просто невероятно беречь, особенно ценнейшие, еще сохранившиеся кусочки прежних лесов. Их надо беречь как ядра эколого-природного каркаса, ведь именно здесь идет круговорот вещества и энергии, именно они служат ядрами для комфортной городской среды. Например, мне безумно обидно за Солдатский лес, который был так жестоко застроен в то время, когда его рассматривали как возможную ООПТ. Жители Дербышек стояли за этот лес, боролись, переживали, но, видимо, им не хватило до конца сил и энергии, чтобы его отстоять. Солдатский лес, где когда-то стояла воинская часть, небольшой, но там было огромное великолепие ландшафтов. И суходольные луга с огромным количеством бабочек и кротов. И пойма Ноксы, карстовое озеро Карасиное, и посадки, и смешанный лес. Большое разнообразие ландшафтов и великолепное биологическое разнообразие. И это отдали под строительство многоэтажек! Как жестко и быстро все было застроено, и уничтожен прекрасный природный объект. Просто рана на сердце…
– Благодарю Вас, Нафиса Мансуровна, за содержательную беседу.
Вадим СЕРГЕЕВ